новостиМЭРТ внесло поправки в Уголовный кодекс, однако их эффективность в условиях «корявого» законодательства об административно-правовых нарушениях будет не очень высокой.
На прошлой неделе Минэкономразвития пообещало ужесточить уголовное наказание за нарушения при проведении банкротств. Для этого, как предполагают чиновники, необходимо сократить список статей, однако прописать ответственность за нарушения более детально. Участники рынка признают необходимость этих мер, так как сегодня пресечь противоправные действия крайне сложно. Однако они указывают на то, что без исправления гражданского законодательства, которое также регулирует процедуры банкротства, число нарушений в этой сфере уменьшаться не будет.
За девять месяцев текущего года ФСФО зафиксировала 292 нарушения Уголовного кодекса (УК), заключения по 280 делам были направлены в правоохранительные органы, которые в 90 случаях возбудили дела по 195-й (неправомерные действия при банкротствах) и 196-й статьям (преднамеренное банкротство). Однако за последние годы доведены до конца были лишь пять. По мнению участников рынка, такая ситуация обусловлена, во-первых, недостатками самого УК, а во-вторых, недостатками системы уголовного наказания. И, по мнению участников, правительство само виновато в той ситуации, которая сложилась на сегодняшний день, – принятие многих важных нормативных документов постоянно затягивается. «Правительство до сих пор не согласовало постановление о критериях преднамеренного банкротства, все споры по этому вопросу разрешаются по очень старому распоряжению ФСФО № 33р», – отметил в беседе с корреспондентом RBC daily гендиректор Приволжской саморегулируемой организации арбитражных управляющих Валерий Королев.
Предложения Минэкономразвития направлены на устранение части нормативных препятствий на пути правоохранительных органов: в частности, представители министерства предлагают сократить число статей в УК, прописав более детально оставшиеся. «В Уголовном кодексе нами предусмотрено два типа нарушений в ходе процедуры банкротства – во-первых, преднамеренное банкротство, во-вторых, неправомерные действия при банкротстве, – прокомментировал RBC daily руководитель департамента корпоративного управления и новой экономики Минэкономразвития Андрей Ивакин. – Наши предложения не носят концептуального характера – они уточняют состав преступлений, однако это позволит более четко проводить расследование нарушений и выносить более понятные приговоры». Кроме того, отмечает г-н Ивакин, «мы вносим проект постановления, определяющего порядок проверки арбитражным управляющим признаков преднамеренного банкротства. Цель состоит в том, чтобы дать арбитражным управляющим или кредиторам повод для обращения в следственные органы по фактам нарушений».
Действия Минэкономразвития поддерживают и участники рынка. «Нужно менять формулировки статей в Уголовном кодексе. Например, есть статья о преднамеренном банкротстве, однако она базируется на понятии неплатежеспособности. А это понятие сродни понятию электричества – строго определить его нельзя. Единственным нормативным актом, с помощью которого можно измерять динамику неплатежеспособности, является постановление правительства № 367, где приведен ряд оценочных коэффициентов, но исходя из этого нельзя сделать окончательный вывод о платежеспособности. Поэтому нужно вообще убирать понятие неплатежеспособности, как это имеет место в большинстве развитых стран, – заявил RBC daily президент Российского сообщества независимых экспертов и антикризисных управляющих Виктор Голубев. – То, что делает МЭРТ, актуально и нужно, хотя я бы, наверное, пошел еще более радикальным путем и оставил всего одну статью за «неправомерные действия при банкротстве», расписав ее поподробнее: за нарушения с имуществом более суровые санкции, за нарушения с бумагами – менее суровые, в том числе и в сроки, предшествовавшие периоду возбуждения процедуры банкротства».
Кроме того, по словам участников, сами уголовные органы зачастую не способны квалифицированно вести дело, связанное с банкротством предприятий. «Сегодня не создано эффективной системы для реализации уголовных наказаний, так как отсутствует одно звено – экономико-правовая экспертиза, которая могла бы вынести независимое суждение о фактах нарушений, собранных и проанализированных оперативными работниками и следователями, – считает Виктор Голубев. – Это усугубляется еще и тем, что основная масса специалистов-следователей, ведущих дела по банкротствам, - это юристы, и разбираться в экономике от них никто не требует. В конечном итоге это приводит к тому, что экспертиза перекладывается на чужие плечи – сначала это была ФСФО, теперь эту обязанность пытаются возложить на арбитражных управляющих, но они, как лица, участвующие в деле, не смогут признаваться судами в качестве экспертов. Ну и, разумеется, существуют личные причины, которые мешают реализовать наказание».
Вместе с тем, несмотря на поддержку действий Минэкономразвития, участники рынка указывают на то, что требуются более уверенные и быстрые реформы в сфере банкротств, так как только поправки к УК не приведут к повышению эффективности системы. Дело в том, что процесс банкротств регулируется и гражданско-правовыми актами, в частности, Кодексом об административно-правовых нарушениях (КоАП). «Сегодня мы наблюдаем значительный разрыв между гражданским и уголовным законодательством – координация законотворческой работы ведется слабо, между кодексами нет стыковок, что приводит к многочисленным разночтениям», – подчеркивает Виктор Голубев. А по словам Валерия Королева, КоАП дублируется с УК в части определения основных нарушений при процедурах банкротства. «Абсурд ситуации в том, что за одно и то же преступление в УК и КоАП предусмотрены разные наказания: соответственно, в первом уголовные (например, за преднамеренное банкротство предполагается срок до 3 лет), а во втором – административные меры (штрафы, дисквалификация управляющего), – говорит г-н Королев. – Впрочем, и они из-за отсутствия четкой процедуры расследований реализуются очень умеренно – например, за преднамеренное банкротство обычно дают лишь 6-12 месяцев условно».
В противном случае, опираясь на противоречия между УК и КоАП, лица, намеревающиеся провести банкротство в своих интересах, игнорируя интересы других участников процесса, смогут достичь своих целей и при новом УК. Как указывают арбитражные управляющие, в КоАП есть ряд «дыр», которые позволяют отдельным кредиторам снять неугодного арбитражного управляющего. «В случае подозрения в нарушениях в ходе банкротства сотрудникам прокуратуры разрешено выносить свои обвинения в суд, минуя заинтересованные стороны – кредиторов и СРО (или территориальные органы Минюста, если арбитражный управляющий не входит в СРО), – рассказал RBC daily один из управляющих. – Потом арбитражного управляющего ставят перед фактом, что он снят и дисквалифицирован на несколько лет. Обоснований никаких не предъявляется, да и бесполезно участковым милиционерам (и такое бывает!) рассказывать тонкости дела, они все равно не смогут вынести объективное решение».
Михаил Смирнов, RBCdaily
