новости
Немногие субъекты Российской Федерации могут похвастаться экономическими достижениями. Лучше всего живется тем, кто добывает нефть, газ и цветные металлы. Однако на одной сырьевой базе далеко не уедешь — это поняли в Башкирии. Министр экономики республики Евгений Маврин рассказал нашему изданию, как удается создавать сбалансированную экономику.
— Все уже привыкли, что Башкортостан, как и другие сырьевые регионы страны, является доноров исключительно из-за ресурсной базы. Но по добыче нефти республика занимает третье место — после Тюменской области и Татарстана. Планирует ли правительство подстегнуть нефтяников к тому, чтобы вывести регион на первое место, или ему достаточно "золотой медали" по нефтепереработке?
— Вопрос сложный. Поскольку даже те люди, которые профессионально занимаются нефтедобычей, останавливаются на оценках в пределах 15-15,5 миллиона тонн по нефтедобыче на территории республики. Понятно, что определенные проекты могут вестись и за ее пределами, но в целом в горизонте пяти лет мы не видим перспектив для увеличения нефтедобычи.
Организация поиска новых залежей, новых месторождений идет. Есть позитивные оценки, что нефть в республике еще есть и ее можно начать добывать в большом объеме. Но у нас есть и другой вариант — организация большого количества малых нефтяных компаний. Однако пока мы не видим хорошего опыта по организации таких компаний, которые в дебете 300-500 тысяч могут развиваться достаточно активно. Но такой проект есть, мы серьезно на него рассчитываем и, возможно, на северо-востоке республики, где есть залежи небольших нефтяных пластов, мы попытаемся его реализовать.
— Многие нефтяники говорят, что Ближний Восток, в основном члены ОПЕК, представляет большую угрозу для наших экспортеров. И тем не менее арабские страны активно ищут сотрудничества с нашей страной в реализации совместных проектов.
— На мой взгляд, это разные финансовые потоки. Все-таки главная задача для нас — занять Россией ту долю рынка, которой она достойна на сегодняшний момент. Президент республики приводил цифры: порядка 2 процентов химпереработки приходится на Россию, а с запасами нефтегазоконденсата — практически половина всей мировой. В этом отношении то, что происходит в арабских странах, в том числе и новые проекты с Кувейтом — это обмен технологиями, отдельный бизнес отдельных компаний, на которых можно отдельно строить тот же экспортный или импортный поток.
Кроме того, подписано соглашение ряда республиканских компаний, которые будут работать в одной из южноафриканских стран — Алжире. Мы готовы предложить ему комплексные решения, которые формирует десяток компаний: от геологоразведки до транспортировки нефти и переработки нефтяных продуктов.
А вот задача государственная — это импортозамещение. Нам придется бороться с этим миром, и с арабами, и в Западной Европе, и с Китаем, который очень активно двигается. Рынок есть рынок.
— Ну раз мы заговорили о рынке, то нельзя не упомянуть о внутреннем региональном продукте. В борьбу за его рост включатся другие отрасли экономики?
— На сегодняшний день наша оценка по 2011 году — 960 миллиардов рублей. Понятно, что в этот год мы перепрыгнем за триллион — это такая цифра, после которой можно начинать новую жизнь. Те темпы развития экономики, которые сегодня в республике есть — порядка 7 процентов ВРП, что в два раза больше, чем в среднем по России. Как долго мы сможем удержать эту планку — вопрос к нам самим. Как быстро мы сможем закончить часть инвестиционных проектов, чтобы они могли производить итоговый продукт регионального рынка? Наша оценка по 2014–2015 году — это полтора триллиона рублей. Понятно, что можно приводить любые цифры, но есть реальность, по которой нужно жить.
— Если экономика развивается такими темпами, почему Башкирская АЭС не вошла в программу развития атомных электростанций до 2020 года? Понятно, что формулировка — "экономически нецелесообразно". Но будет ли республика развивать альтернативные источники энергии? Например, гидроэнергетику?
— У Минэнерго есть общий объем наших энергетических возможностей и наших мощностей. В настоящий момент, по оценкам ведомства, нам их хватит до 2025 года, поэтому разговор короткий: "Какая электростанция, ребята? Вы обеспечены энергетикой в полном объеме". Если, конечно, начнет серьезно меняться экономика и потребности в ней, тогда к этому вопросу можно будет вернуться. И здесь логика, надо признаться, здравая, но для нас этот вопрос — больной. Поскольку у нас по плану город Агидель появился и на сегодняшний момент — это регион, где самое большое количество безработных. И теперь главная головная боль правительства — понять, каким способом можно реструктурировать экономику этого района.
— А реструктурировать можно с помощью инвестиций. Тут, я так понимаю, проблем нет. И все же, насколько велик интерес зарубежных и отечественных инвесторов? И кто проявляет наибольшую активность в Башкортостане?
— Да ведь дело не в той сумме, которую необходимо найти и привлечь, а в фокусе на какую-то отрасль экономики как таковую. На сегодняшний день мы видим возможности активно попытаться продвинуть идею самого восточного порта страны, потому что существует выход к четырем морям. И это самый дешевый вид транспорта, кроме трубопроводного, конечно. В этом отношении сделать из Агидели, Нефтекамска и прилегающих территорий ворота в Башкортостан — весьма привлекательный проект.
— То есть планируется уникальный инвестиционный проект?
— Да, сейчас мы активно ищем соратников в этом вопросе. Есть ряд иностранных компаний, одна из них — холдинг "Сумма", который занимается строительством портов, химпереработкой и созданием таких больших логистических центров.
— Если говорить о занятости в новых отраслях, то вопрос будет, возможно, в несколько неожиданном ключе. Известно, что башкиры — коренной народ Южного Урала. И если посмотреть на карту расселения этноса, ареал его очень плотный — Тюменская область, Оренбургская и другие прилегающие к Башкортостану регионы. Это связано с невысоким уровнем безработицы в республике?
— Я бы сказал так: все люди, которые проживают, учатся, рождаются и растут здесь, на территории республики — башкиры они, русские или татары — для экономики все равно. В этом отношении у нас хорошие связи и контакты, и люди действительно живут там, где есть возможность проявления их способностей. Если говорить о территории Тюменской области, там у нас очень большое землячество. Так же, как и в Ханты-Мансийском округе и в ЯНАО. Было всего три вуза в Советском Союзе, которые очень активно выпускали студентов-нефтяников, — это в Уфе, Баку и Киеве. Поэтому та агломерация, которая сегодня существует, нам очень нравится, поскольку вести бизнес нашим предприятиям достаточно легко.
Вот пример. Губернатор ЯНАО Дмитрий Кобылкин приехал в Башкортостан (для подписания протокола между Татарстаном, ЯНАО и Башкортостаном о прокладке нефтехимического маршрута "Ямал-Поволжье" — Ред.) как будто домой. Он учился в нашем университете, познакомился здесь со своей супругой, и, можно сказать, у нас нашел свое счастье. То есть люди, которые уехали отсюда по полученной специальности по распределению, добились хороших результатов. Тем не менее, они не забыли про нашу землю.
Понимаете, от того, что граница Башкирии на карте нарисована, на самом деле ее ведь территориально не существует. И рынки на сегодняшний момент открыты. Точно так же мы привлекаем к себе на работу коллег откуда угодно: из Перми, Кургана. Это мировая тенденция, та самая глобализация, о которой очень много шумят на Западе. Вот мы в нее тоже вошли, и в этом нет ничего странного и страшного. И, возможно, стратегически для нас — это правильно: усиливать позиции и качество жизни проживающих здесь людей. В республике порядка 4 миллионов людей, работающих в экономике. И чем больше будет эта цифра, тем больше товаров мы можем производить, тем больше мы можем получать налогов в бюджет и тем больше можем заниматься социальными программами.
— В Башкирии очень большой процент земель сельскохозяйственного назначения, а следовательно — большой аграрный потенциал. Но также велик частный сектор, как в городе, так и рядом с ним. Для мегаполисов это чревато тем, что большая часть сельхозугодий застраивается коттеджными поселками для получения большой, но все-таки сиюминутной прибыли. Как обстоят с этим вопросом дела в республике?
— Есть экономика. Земля нужна для того, чтобы на ней жить и выращивать определенную продукцию. Тот объем сельскохозяйственной продукции, который сегодня выращивается, достаточен на тех землях, которые под нее используются. Мы производим порядка 3 миллионов тонн пшеницы, а можем производить и 6, и 9 миллионов. Мы можем распахать те участки земли, которые на сегодняшний момент простаивают. Но вопрос тогда в следующем: куда девать товар, который появится? Экономика готова переработать 3 миллиона тонн, превратить их в окончательный продукт: в хлеб, глюкозу, спирт, просто фураж. Тем не менее, когда появляются излишки, они просто пропадают, и мы начинаем работать в убыток. Понимание того, сколько нужно новой продукции, должно активно обсчитываться.
Земля как ресурс — это важно. И, наверное, Башкортостан — один из немногих регионов, который остается в большом количестве хозяином государственной части тех земель, которые у нас есть. Я не верю, что у нас может появиться столько коттеджных поселков, что они займут все сельхозугодья. Однако процесс идет, жить в таунхаусах за городом становится модным, в том числе и в Москве, разумеется. Сам по себе менталитет россиян такой: далеко от земли не уходить, уметь работать с землей — он передается из поколения в поколение, и это нормально.
С другой стороны, есть очень жесткий процесс урбанизации, и есть цифры, что половина ВВП России создается в 20 городах, поэтому экономика в основном все равно крутится в мегаполисах. В этом отношении одна из задач стратегии республики — это увеличение количества городских жителей и увеличение того товарного продукта, который можно производить в городах. Мы надеемся, что вместе с муниципалитетами правительство на эту тему будет серьезно рассуждать. Ведь если в каждом городе прибавляется по 10-15 процентов населения, они же должны где-то жить, работать. И ресурсы для этого есть: мы имеем около 40 процентов сельскохозяйственного населения, а в среднем по России — 22 процента. Мы имеем запас в 18 процентов, то есть полмиллиона людей.
— И каково ваше резюме? В Башкортостане более-менее сбалансированная экономика? Или чего-то республике все-таки не хватает?
— В определенной степени сбалансированности нет. У нас есть перекос в сторону нефтехимии и нефтехимпереработки — это наша исторически сложившаяся ситуация еще в военные годы, когда сюда перевозили заводы. Тем не менее, мы очень активно идем к тому балансу, который есть по России. Активно развивается машиностроительный комплекс, строительная сфера, сельское хозяйство. И тут по части продукции мы просто передовики: первые — по производству молока, иногда разделяем первое место с Татарстаном. Ведем серьезные проекты по мясу и мясопереработке. Пришел серьезный инвестор, и к 2014 году мы в два раза увеличим объем товарного мяса свинины, который может поступать с территории республики. Экономика меняется, и наша задача — делать ее уравновешенной, чтобы не зависеть от конкретных негативных ситуаций на рынке, которые могут по той или иной причине в той или другой отрасли появляться.
От редакции. Чтобы читатель не думал, что Башкирия богата исключительно полезными ископаемыми и "сидит на трубе", правительство республики совместно с Торгово-промышленной палатой Башкортостана делает ставку и на туризм, но с этнической составляющей. Так, в небольшом тамошнем городке Белебей планируется запустить проект, который обещает дать фору Октоберфесту — немецкому фестивалю пива, ежегодно проходящему в Мюнхене. Для немцев октябрьские гуляния — не просто самые большие в мире (количество посетителей — порядка 6 миллионов), но и возможность приобщиться к национальной культуре, почувствовать себя настоящим патриотом своей страны.
Башкортостану тоже есть что предложить россиянам для консолидации народа и нивелирования национального вопроса, который все чаще приплетают к чему угодно. ТТП республики лелеет проект яблочного фестиваля, на котором будет представлена самая разнообразная продукция — от яблочного сока и сидра до шарлотки с яблоками и национальных башкирских яств из этих осенних фруктов. И мечтает приурочить событие к Яблочному спасу. Осенний праздник, который будет ежегодно собирать большое количество россиян, совмещающий в себе традиции, культуру, религию нескольких наций в одном государстве — это не просто вызов, а приглашение к миру, дружбе и взаимному уважению. Удастся ли республике воплотить в жизнь столь смелый и вызывающий проект, мы узнаем уже в следующем году.
Читайте по теме:
Советский Союз, который построил Хаммер
