Российские профсоюзы, как будто вдохновленные опытом своих французских собратьев, устроили за какие-то считанные недели в стране почти предреволюционную ситуацию. Забастовка рабочих завода Ford во Всеволжске стала резонансным событием, всколыхнувшим коллег по цеху и в других регионах страны.

Вряд ли кто-то из наблюдателей мог предполагать, что требования работников завода, осуществляющего промышленную сборку автомобилей Ford Focus будет поддержано где-то еще в российском автопроме. Несмотря на заявления профсоюза рабочих «Форд Всеволожск», что «менеджеры компании получают зарплату европейского уровня, а рабочие – ниже уровня российского прожиточного минимума», общественности больше известны цифры от администрации завода. С их слов, средние заработные платы на производстве якобы выше среднего уровня по рынку.

Тем неожиданней стала та поддержка, которую оказал всеволжцам профсоюз московкого завода «Рено-Автофрамос». Вчера его представители провели пикет у дверей дилерского центра «Форд» в Москве. По словам организаторов пикета, в нем принимали участие профсоюзные деятели и с других автомобильных заводов.

Подобную солидарность, замеченную (что немаловажно) в СМИ можно назвать победой Межрегиональный профсоюз работников автопрома (МПРА).

Напомним, в августе этого года, после нашумевшей забастовки работников «АвтоВАЗа», МПРА распространил заявление о начале кампании по существенному повышению заработной платы работникам автозаводов, под которым подписались председатели профсоюзных организаций пяти предприятий отрасли: ОАО "Автофрамос" (Москва), ЗАО "Форд Мотор Компани" и ООО "Нокиан Тайерс" (Ленинградская область), ОАО "АвтоВАЗ" и ЗАО "Джи-Эм АвтоВАЗ" (Тольятти).

Состав участников нынешних протестных акций позволяет говорить о том, что это были не пустые заявления.

Однако главный эффект этой деятельности заключается не столько в защите прав работников, сколько в моральной поддержке независимым профсоюзным объединениям. Так, громко заявил о себе профсоюз работников локомотивных бригад (РПЛБЖ). Он не имеет отношения к официальной первичной профсоюзной организации РЖД –«Роспрофжелу». Однако его угрозы начать забастовку воспринимают руководством транспортной монополии вполне серьезно. Сейчас в Мосгорсуде как раз слушается дело о признании незаконной забастовки, которую планирует в ближайшее время провести РПЛБЖ.

Есть ли здесь тенденция? Разовьются ли российские независимые профсоюзы до того уровня, что смогут проводить по-настоящему всероссийские акции, добиваясь улучшения условий труда, как это делают во Франции? Предпосылки к этому есть, но до французского «сопротивления» нам еще далеко, уверен Григорий Томчин, член Общественной палаты, президент Всероссийской ассоциации приватизируемых и частных предприятий.

Григорий Алексеевич рассказал в интервью нашему изданию о перспективах профсоюзного движения в России:

- Институт профсоюзов развивается не тогда, когда есть избыток рабочей силы. Сейчас постепенно начинается дефицит рабочей силы, и тогда профсоюзы имеют право на существование. У нас же был переходной период, где был, с одной стороны, избыток, с другой - дефицит. Второе, что мешает развиваться профсоюзам, это отсутствие законодательной и финансовой ответственности власти перед работодателями.

Поэтому зачастую и работодателю, , и наемным работникам все равно - есть или нет профсоюзный комитет на предприятии.

Хотя сам по себе закон о профсоюзах и действия ФСПР, и действия иных профсоюзов, альтернативных, вполне грамотны, разумны, серьезны. И на власть они действуют нормально. Но такой вот конкретики в каждом предприятии, то есть защиты среднего работающего, нет. Ведь профсоюз высококвалифицированному работнику не нужен, потому что он товар штучный и сам может договориться - у него есть что противопоставить работодателю.

Низкоквалифицированному маргиналу профсоюз тоже не нужен, потому что его и так работодатель выгонит и возьмет другого. Профсоюз нужен работникам средней квалификации, которые могут, объединившись, давить на работодателя.

И нужно законодательство, которое отрегулирует финансовые взаимоотношения работодателей и власти.