Партнером для освоения Штокмановского месторождения «Газпром» выбрал французскую компанию Total. Собственником всего добытого газа будет Россия. Жесткий государственный контроль позволит избежать ошибок 90-х годов, когда ради «быстрых денег» ресурсы продавались на Запад за бесценок.

Президент Франции Николя Саркози в четверг позвонил президенту России Владимиру Путину, чтобы поздравить с победой Сочи в борьбе за право проведения Олимпийских игр, посоветоваться по вопросу Косово и обсудить некоторые экономические темы.

Еще во время летнего саммита G8 в германском Хайлигендамме Путин назвал Саркози «очень подготовленным» политиком, «хорошо знающим современную Россию и заинтересованным в развитии наших отношений». «На французском направлении у нас будут хорошие перспективы», - сказал тогда президент РФ.

Как теперь выясняется, эти слова были не просто дипломатической формальностью. Одна из двух ведущих экономик Западной Европы действительно, получила преференции в одном из наиболее мощных российских проектов в области поставок углеводородного топлива в ЕС. Речь идет о разработке Штокмановского месторождения природного газа.

На январь 2006 года этот объект, расположенный в российском секторе шельфа Баренцева моря, по утверждению Госкомиссии Минприроды РФ, содержал 3,7 трлн. кубометров газа, и более 31 млн. тонн газового конденсата. Эти объемы позволяют увеличить российский экспорт газа в ЕС почти в два раза – через газопровод «Северный поток» (СЕГ NordStream), определенный в качестве ресурсной базы для Штокмана.

«Газпром» выбрал французскую компанию Total партнером для первой фазы освоения Штокмановского месторождения. В пятницу было подписано соответствующее соглашение.

Первая фаза освоения месторождения предусматривает добычу (23,7 млрд. кубометров) и начало поставок природного газа по газопроводу в 2013 году, сжиженного природного газа – в 2014 году, сообщил председатель правления «Газпрома» Алексей Миллер.

По его словам, доля «Газпрома» в создаваемой компании составит 75%, доля Total – 25%. При этом, в проект могут войти еще несколько партнеров, доля которых может составить до 24%. Но в любом случае, «Газпром» сохранит за собой не менее 51% акций проекта, и 100% акций компании-владельца лицензии на месторождение. Россия останется собственником всего объема добываемых углеводородов.

После того, как в 2006 году «Газпром» выкупил доли нескольких иностранных инвесторов в другом крупном российском проекте по добыче углеводородного сырья – «Сахалин-2», некоторые представители ЕС угрожали, что если Россия не ратифицирует протоколы Энергетической хартии, допускающие иностранцев к скупке российских стратегических трубопроводов, то ни в «Сахалин», ни в Штокман инвесторы не пойдут.

Выкуп проекта «Сахалин-2» «Газпромом» у иностранных акционеров – Royal Dutch/Shell (55%), японских Mitsui (25%) и Mitsubishi (20%) – на Западе был расценен, как очередная угроза «свободе и демократии». Но на самом деле Москва, таким образом, стремилась прекратить хищническую добычу по схеме заключенного в 1994 году соглашения о разделе продукции СРП).

СРП, инициированное администрацией Ельцина в поисках «быстрых денег», наносило серьезный экологический и экономический ущерб России. Еще в 2001 году, тогдашний министр природных ресурсов, известный геолог Борис Яцкевич, сказал по этому поводу, что «если на вложенный доллар из России должно уйти два, то это не инвестиции, а антиинвестиции».

Действительно, по информации открытых источников, операторы «Сахалина-2», общие доходы от которого оцениваются в $40 млрд., были обязаны отдавать России только 6% добытой нефти и бонусы в бюджеты регионов (за все годы их было получено не более $400 млн.). Более того, иностранцы, качая нефть и стараясь переложить издержки – вплоть до ее транспортировки – на Россию, давали понять, что проект еще не готов полностью, и не отдавали РФ почти ничего. В 2001 году министр Яцкевич говорил: «в этом смысле я не скрываю своего отношения и к «Сахалину-1», и к «Сахалину-2». Мы там 20 лет еще ничего не получим».

В будущем Москва не намерена повторять подобных ошибок. «Газпром» сохранит за Россией не менее 51% месторождения Штокмана, и 100% собственности на добычу (а не 49% + СРП – 6%, как предлагалось ранее).

Причем эти условия, устанавливаемые РФ в духе «государственного дирижизма» (французский, кстати, термин), в пику либеральным критикам, отнюдь не помешали Франции принять участие в масштабном Штокмане. Кстати, второй «столп» Европы – Германия, которая ранее отказалась от подобного предложения (просто не имея возможностей принять в нем технологического участия), также не остается за бортом общего евросотрудничества. Оператор «трубы» проекта, компания Nord Stream AG на 51% принадлежит «Газпрому», а в остальном – немецким компаниям BASF и E.ON (по 24,5% каждой).

Минпромэнерго России также высоко оценивает решение «Газпром» о выборе партнером в реализации первой фазы освоения Штокмана французской Total. Как отмечается в официальном сообщении министерства, «выбор Total, которая не является новичком в российском ТЭК, лишний раз подчеркивает готовность России к самой широкой кооперации с международными энергетическими компаниями. Мы надеемся, что мировое инвестиционное сообщество по достоинству оценит это решение».

В министерстве отмечают, что проект является принципиально важным для развития новых форматов международного энергетического сотрудничества, и сочли символичным тот факт, что известие о выборе Total в качестве иностранного партнёра практически совпало с первой годовщиной со дня принятия Санкт-Петербургского плана действий «Глобальная энергетическая безопасность».

С 2006 года в списке потенциальных партнеров по освоению Штокмана находились, наряду с Total, норвежские компании Hydro и Statoil, и американские Chevron и ConocoPhillips. Но европейские партнеры оказались ближе, выгоднее, и кажутся более надежными, чем представители американских нефтяных ТНК, которые, возможно,  проявили слишком навязчивую активность на диком рынке России образца 1990-х, в проектах типа «Сахалин-2» и в деле ЮКОСа. Да и агрессивная политика руководства США по захвату чужих углеводородных скважин не способствует горячему желанию сотрудничать с ними.

Что касается Норвегии, то эта страна, хотя и обладает прекрасной технологической базой для разработки морских месторождений, пожалуй, не столь заинтересована в проекте, как Франция – импортер газа из ЕС. Сегодня Норвегия занимает третье место в мире после Саудовской Аравии и России по экспорту сырой нефти, и располагает приблизительно 50% оставшихся запасов нефти и газа в Западной Европе. И коммерческий интерес ряда норвежских компаний вряд ли перевешивает стратегическую заинтересованность России, Франции и Германии в дальнейшей интеграции, которая направлена на повышение энергетической безопасности Европы.

Александр Радугин